Литературная коллекция. Эрнест Хемингуэй.

	Литературная Коллекция
Произведения:	Эрнест Хемингуэй

Фиеста

Иметь и не иметь

Лев мисс Мэри

Опасное лето

Праздник, который всегда с тобой

Пятая колонна

Райский сад

Старик и море

За рекой, в тени деревьев

Зеленые холмы Африки

Острова в океане
Часть 1, 2, 3

По ком звонит колокол
Часть 1, 2, 3

Интересные ресурсы:

Прощай, оружие!

— Что можно сказать о стране, где делают вино, имеющее вкус клубники, — сказал он.
— А чем плохо? — спросила Кэтрин. — Мне даже нравится.
— Попробуйте, леди, если вам угодно, — сказал Жорж. — Но позвольте мне захватить
бутылочку марго для tenente.
— Я тоже хочу попробовать, Жорж.
— Сэр, я бы вам не советовал. Оно и вкуса клубники не имеет.
— А вдруг? — сказала Кэтрин. — Это было бы просто замечательно.
— Я сейчас подам его, — сказал Жорж, — и когда желание леди будет удовлетворено, я
его уберу.
Вино было не из важных. Жорж был прав, оно не имело и вкуса клубники. Мы снова
перешли на капри. Один раз у меня не хватило денег, и Жорж одолжил мне сто лир.
— Ничего, ничего, tenente, — сказал он. — Бывает со всяким. Я знаю, как это бывает.
Если вам или леди понадобятся деньги, у меня всегда найдутся.
После обеда мы шли по Galleria мимо других ресторанов и мимо магазинов со
спущенными железными шторами и останавливались у киоска, где продавались сандвичи:
сандвичи с ветчиной и латуком и сандвичи с анчоусами на крошечных румяных булочках, не
длиннее указательного пальца. Мы брали их с собой, чтоб съесть, когда проголодаемся ночью.
Потом мы садились в открытую коляску у выхода из Galleria против собора и возвращались в
госпиталь. Швейцар выходил на крыльцо госпиталя помочь мне управиться с костылями. Я
расплачивался с кучером, и мы ехали наверх в лифте. Кэтрин выходила в том этаже, где жили
сестры, а я поднимался выше и на костылях шел по коридору в свою комнату; иногда я
раздевался и ложился в постель, а иногда сидел на балконе, положив ногу на стул, и следил за
полетом ласточек над крышами, и ждал Кэтрин. Когда она приходила наверх, было так, будто
она вернулась из далекого путешествия, и я шел на костылях по коридору вместе с нею, и нес
тазики, и дожидался у дверей или входил с нею вместе — смотря по тому, был больной из
наших друзей или нет, и когда она оканчивала все свои дела, мы сидели на балконе моей
комнаты. Потом я ложился в постель, и когда все уже спали и она была уверена, что никто не
позовет, она приходила ко мне. Я любил распускать ее волосы, и она сидела на кровати, не
шевелясь, только иногда вдруг быстро наклонялась поцеловать меня, и я вынимал шпильки и
клал их на простыню, и узел на затылке едва держался, и я смотрел, как она сидит, не шевелясь,
и потом вынимал две последние шпильки, и волосы распускались совсем, и она наклоняла
голову, и они закрывали нас обоих, и было как будто в палатке или за водопадом.