|
|
Прощай, оружие!
Когда я писал первый вариант, в Канзас-Сити с помощью кесарева сечения родился мой
сын Патрик, а когда я работал над окончательной редакцией, в Оук-Парке, Иллинойс,
застрелился мой отец. Мне еще не было тридцати ко времени окончания этой книги, и она
вышла в свет в день биржевого краха. Мне всегда казалось, что отец поторопился, но, может
быть, он уже больше не мог терпеть. Я очень любил отца и потому не хочу высказывать
никаких суждений.
Я помню все эти события и все места, где мы жили, и что у нас было в тот год хорошего и
что было плохого. Но еще лучше я помню ту жизнь, которой я жил в книге и которую я сам
сочинял изо дня в день. Никогда еще я не был так счастлив, как сочиняя все это — страну, и
людей, и то, что с ними происходило. Каждый день я перечитывал все с самого начала и потом
писал дальше и каждый день останавливался, когда еще хорошо писалось и когда мне было
ясно, что произойдет дальше.
Меня не огорчало, что книга получается трагическая, так как я считал, что жизнь — это
вообще трагедия, исход которой предрешен. Но убедиться, что можешь сочинять, и притом
настолько правдиво, что самому приятно читать написанное и начинать с этого каждый свой
рабочий день, — было радостью, какой я никогда не знал раньше. Все прочее пустяки по
сравнению с этим.
У меня уже вышел один роман в 1926 году. Но когда я за него принимался, я совершенно
не знал, как нужно работать над романом: я писал слишком быстро и каждый день кончал
только тогда, когда мне уже нечего было больше сказать. Поэтому первый вариант был очень
плох. Я написал его за полгода, и потом мне пришлось все переписать заново. Но, переписывая,
я многому научился.
Мой издатель, Чарльз Скрибнер, который превосходно разбирается в лошадях, знает все,
что, вероятно, допустимо знать об издательском деле, и, как ни странно, кое-что смыслит в
книгах, спросил меня, как я отношусь к иллюстрациям и согласен ли я, чтобы моя книга вышла
иллюстрированным изданием. На такой вопрос нетрудно ответить: если только художник не
такой же мастер своего дела, как писатель — своего (или лучший), ничто не может быть
ужаснее для писателя, чем видеть живые в его памяти места, людей и вещи изображенными на
бумаге кем-то, кто ничего этого не знает.
Страница:
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31
32
33
34
35
36
37
38
39
40
41
42
43
44
45
46
47
48
49
50
51
52
53
54
55
56
57
58
59
60
61
62
63
64
65
66
67
68
69
70
71
72
73
74
75
76
77
78
79
80
81
82
83
84
85
86
87
88
89
90
91
92
93
94
95
96
97
98
99
100
101
102
103
104
105
106
107
108
109
110
111
112
113
114
115
116
117
118
119
120
121
122
123
124
125
126
127
128
129
130
131
132
133
134
135
136
137
138
139
140
141
142
143
144
145
146
147
148
149
150
151
152
153
154
155
156
157
158
159
160
161
162
163
164
165
166
167
168
169
170
171
172
173
174
175
176
177
178
179
180
181
182
183
184
185
186
187
188
189
190
191
192
193
194
195
196
197
198
199
200
201
202
203
204
205
206
207
208
209
210
211
212
213
214
215
216
217
218
219
220
221
222
223
224
225
226
227
228
229
230
231
232
233
234
235
236
237
238
239
240
241
242
243
244
245
246
247
248
249
250
251
252
253
254
255
256
257
258
259
260
261
262
263
264
265
266
267
268
269
270
271
272
273
274
275
276
277
278
279
280
281
282
283
284
285
286
287
288
289
290
291
292
293
294
295
296
297
|
|
