Литературная
Коллекция

Произведения:

Эрнест Хемингуэй

   
 
 

Прощай, оружие!

— Зачем? Не нужно.
— Бедная Фергюсон! — сказала Кэтрин. — Придет утром в отель, а нас уже нет.
— Это меня меньше беспокоит, — сказал я. — А вот как бы нам добраться до
швейцарского побережья, пока темно, чтобы нас не увидела таможенная стража.
— А далеко еще?
— Километров тридцать.

* * *

Я греб всю ночь. Мои ладони были до того стерты, что я с трудом сжимал в руках весла.
Несколько раз мы едва не разбились о берег. Я держался довольно близко к берегу, боясь
сбиться с пути и потерять время. Иногда мы подходили так близко, что видели дорогу, идущую
вдоль берега, и ряды деревьев вдоль дороги, и горы позади. Дождь перестал, и когда ветер
разогнал тучи, вышла луна, и, оглянувшись, я увидел длинный темный мыс Кастаньола, и озеро
с белыми барашками, и далекие снежные вершины под луной. Потом небо опять заволокло
тучами, и озеро и горные вершины исчезли, но было уже гораздо светлее, чем раньше, и виден
был берег. Он был виден даже слишком ясно, и я отвел лодку подальше, чтобы ее не могла
заметить с Палланцанской дороги таможенная стража, если она там была. Когда опять
показалась луна, мы увидели белые виллы на берегу, по склонам гор, и белую дорогу в
просветах между деревьями. Я греб не переставая.
Озеро стало шире, и на другом берегу у подножья горы мы увидели огни; это должно
было быть Луино. Я увидел клинообразную расщелину между горами на другом берегу и
решил, что, вероятно, это и есть Луино. Если так, то мы шли хорошим темпом. Я втащил весла
в лодку и лег на спину. Я очень, очень устал грести. Руки, плечи, спина у меня болели, и ладони
были стерты.

Рекомендуем:   

 

На правах рекламы:

 

   

© 2006-2009 Фонд "Литературная коллекция"