Литературная
Коллекция

Произведения:

Эрнест Хемингуэй

   
 
 

Прощай, оружие!

За это время умер Скотт Фицджеральд, умер Том Вулф, умер Джим Джойс (чудесный товарищ,
непохожий на официального Джойса, выдуманного биографами, тот, что однажды в подпитии
спросил меня, не кажутся ли мне его книги чересчур провинциальными); умер Джон Бишоп,
умер Макс Перкинс. Умерло и много таких, кому следовало умереть; одни повисли кверху
ногами у какой-нибудь бензоколонки в Милане, других повесили, худо ли, хорошо ли, в
разбомбленных немецких городах. А сколько умерло безвестных, безымянных, и часто очень
любивших жизнь.
Называется эта книга «Прощай, оружие!», а кроме первых трех лет после того, как она
была написана, в мире почти все время где-нибудь да идет война. Многих тогда удивляло —
почему этот человек так занят и поглощен мыслями о войне, но теперь, после 1933 года, быть
может, даже им стало понятно, почему писатель не может оставаться равнодушным к тому
непрекращающемуся наглому, смертоубийственному, грязному преступлению, которое
представляет собой война. Я принимал участие во многих войнах, поэтому я, конечно,
пристрастен в этом вопросе, надеюсь, даже очень пристрастен. Но автор этой книги пришел к
сознательному убеждению, что те, кто сражается на войне, самые замечательные люди, и чем
ближе к передовой, тем более замечательных людей там встречаешь; зато те, кто затевает,
разжигает и ведет войну, — свиньи, думающие только об экономической конкуренции и о том,
что на этом можно нажиться. Я считаю, что все, кто наживается на войне и кто способствует ее
разжиганию, должны быть расстреляны в первый же день военных действий доверенными
представителями честных граждан своей страны, которых они посылают сражаться.
Автор, этой книги с радостью взял бы на себя миссию организовать такой расстрел, если
бы те, кто пойдет воевать, официально поручили ему это, и позаботился бы о том, чтобы все
было сделано по возможности гуманно и прилично (ведь среди расстреливаемых могут
попасться разные люди) и чтобы все тела были преданы погребению. Можно было бы даже
похоронить их в целлофане или использовать какой-нибудь другой современный
синтетический материал. А если бы под конец нашлись доказательства, что я сам каким-либо
образом повинен в начавшейся войне, пусть бы и меня, как это ни печально, расстрелял тот же
стрелковый взвод, а потом пусть бы меня похоронили в целлофане, или без, или просто
бросили мое голое тело на склоне горы.

Рекомендуем:   

 

На правах рекламы:

 

   

© 2006-2009 Фонд "Литературная коллекция"